Контактный телефон
(8552) 46-03-70

Прогулка по старой Москве на трамвае!


Перенесемся примерно на 100 лет назад и представим себе стандартную ситуацию: Прибываем на Ярославский вокзал, у нас есть несколько часов город посмотреть, себя показать, а затем с другого вокзала, Брестского, он же Белорусско-Балтийский, он же Белорусский, едем дальше.

Вопрос не стоит, на чем передвигаться по городу сто лет назад, практически безальтернативно к нашим услугам старый московский трамвай. Итак, надеваем парадный костюм-тройку, канотье, не забываем про изящную трость и вперед, Москву посмотреть, себя показать.

Выходим на площадь перед Ярославским вокзалом. В общем-то, ничего не изменилось: та же толпа, беспорядок, извозчики в три ряда и сезонные рабочие в ожидании заработка:


Прыгаем в трамвай и со звоном и лязгом трогаемся.


Еще до революции на Каланчевской площади постоянно случались заторы, что и привело в конечном итоге к строительству метро, первая ветка которого в 1935 году соединила три вокзала с центром города. При этом даже во время строительства метрополитена в 1930-х трамвайное движение на площади не прекращалось:


Нашим гидом сегодня будет Константин Паустовский, работавший одно время на трамвае:

- Меня назначили на линию № 8 - проклятую вокзальную линию, считавшуюся еще хуже, чем «Б». Линия эта соединяла Брестский вокзал с Каланчевской площадью, с ее тремя вокзалами - Николаевским, Ярославским и Казанским. Проходила восьмая линия через Сухаревскую площадь и по обеим Божедомкам.

- Часто случалось, что у Ярославского вокзала вагон, как говорили кондукторы, «попадал под поезд» из Троице-Сергиевской лавры. В трамвай набивались богомолки-салопницы. Пробирались они в разные московские церкви, города не знали, были бестолковы, как куры, и всего боялись.

- И вот изо дня в день происходила одна и та же канитель: одной салопнице надо было к «Николе на курьих ножках», другой - к Троице-Капелькам, третьей - к Георгию на Всполье. Нужно было терпеливо объяснять им, как проехать к этим церквам, после чего старухи вытаскивали из карманов в нижних юбках платки с завязанными по уголкам деньгами. В одном уголке были копейки, в другом - семишники, в третьем - пятикопеечные монеты.

- Салопницы долго развязывали зубами тугие узелки и скупо отсчитывали деньги. Впопыхах салопницы часто ошибались и развязывали не тот узелок. Тогда они снова затягивали его зубами и начинали развязывать другой.

- Для нас, кондукторов, это было несчастьем. До Красных ворот мы должны были раздать все билеты. Старухи нас задерживали, билеты выдавать мы не успевали, а у Красных ворот нас подкарауливал сутяга-контролер и штрафовал за медленную работу.

Трамвай неспешно проходит сквозь Красные ворота (снесены в 1927 г.) на одноименной площади.


Пересекаем Садовое кольцо, с линией «Б»

- «Медной линией» называлась линия «Б», проходившая по Садовому кольцу. Кондукторы не любили эту линию, хотя москвичи и называли ее с умилением «Букашкой». Мы предпочитали работать на «серебряной» линии «А» - на Бульварном кольце. Эту линию москвичи называли тоже ласково «Аннушкой». Против этого ничего возразить было нельзя, но называть «Букашкой» линию «Б» было просто нелепо.

- Проходила она около многолюдных вокзальных площадей, по пыльным обочинам Москвы. Вагоны на линии «Б» были с прицепами. В прицепы разрешалось садиться с тяжелыми вещами. Пассажир на этой линии был больше с окраин - ремесленники, огородники, молочницы. Расплачивался этот пассажир медяками, серебро же припрятывал и не очень охотно вытаскивал его из своих кошелей и карманов. Поэтому эта линия и называлась «медной».

- Линия же «А» была нарядная, театральная и магазинная. По ней ходили только моторные вагоны, и пассажир был иной, чем на линии «Б», - интеллигентный и чиновный. Расплачивался такой пассажир обыкновенно серебром и бумажками.

- За открытыми окнами вагона линии «А» шумели листвой бульвары. Вагон медленно кружился по Москве - мимо усталого Гоголя, спокойного Пушкина, мимо Трубного рынка, где никогда не умолкал птичий свист, мимо кремлевских башен, златоглавой громады храма Христа Спасителя и горбатых мостов через обмелевшую Москву-реку.

Неподалеку шумит Сухаревская площадь с одноименной башней и рынком, занимавшим всю проезжую часть, да так, что транспорту еле удавалось продираться:


- Трамвай с трудом продирался сквозь крикливые толпы покупателей, перекупщиков и продавцов. У самых колес зловеще шипели граммофоны, и Вяльцева зазывно пела: «Гайда, тройка, снег пушистый, ночь морозная кругом!» Голос ее заглушали примусы. Они нетерпеливо рвались в небо синим свистящим пламенем. Победный их рев перекрывал все звуки.

- Звенели отсыревшие мандолины. Резиновые чертенята с пунцовыми анилиновыми щеками умирали с пронзительным воплем: «Уйди, уйди!» Ворчали на огромных сковородах оладьи. Пахло навозом, бараниной, сеном, щепным товаром. Охрипшие люди с наигранной яростью били друг друга по рукам.

- Гремели дроги. Лошадиные потные морды лезли на площадку вагона, дышали густым паром.

- Фокусники-китайцы, сидя на корточках на мостовой, покрикивали фальцетом: «Фу-фу, чуди-чудеса!» Надтреснуто звонили в церквах, а из-под черных ворот Сухаревой башни рыдающий женский голос кричал: «Положи свою бледную руку на мою исхудалую грудь».

- Карманные воры с перекинутыми через руку брюками, вынесенными якобы для продажи, шныряли повсюду. Глаз у них был быстрый, уклончивый. Соловьями заливались полицейские свистки. Тяжело хлопая крыльями, взлетали в мутное небо облезлые голуби, выпущенные из-за пазухи мальчишками.

- Невозможно рассказать об этом исполинском московском торжище, раскинувшемся почти от Самотеки до Красных ворот. Там можно было купить все - от трехколесного велосипеда и иконы до сиамского петуха и от тамбовской ветчины до моченой морошки. Но все это было с червоточиной, с изъяном, со ржавчиной или с душком.

- Это было всероссийское скопище нищих, бродяг, жуликов, воров, маклаков - людей скудной и увертливой жизни. Воздух Сухаревки, казалось, был полон только одним - мечтой о легкой наживе и куске студня из телячьих ножек.

- То было немыслимое смешение людей всех времен и состояний - от юродивого с запавшими глазами, гремящего ржавыми веригами, который ловчится проехать на трамвае без билета, до поэта с козлиной бородкой в зеленой велюровой шляпе, от толстовцев, сердито месивших красными босыми ногами сухаревскую грязь, до затянутых в корсеты дам, что пробирались по этой же грязи, приподымая тяжелые юбки.

Но у нас нет времени по рынку ходить, нам в центр, где на Мясницкой перед Лубянкой уже стоит пробка.


Обратите внимание сколько частного транспорта и сколько общественного:


Увы, Лубянка, бывшая некогда одной из красивейших площадей города изменилась совершенно. Нет уже трамваев, вместо них стоит пробка, снесли стену Китай-города, а с ней и большую часовню Св.Пантелеймона. Ну, хотя бы Никольскую сделали пешеходной.

Двигаемся в сторону Охотного ряда, здесь, как видите, также кипит жизнь. На месте сталинского здания Госдумы еще стоит храм Параскевы Пятницы, а на месте гостиницы "Москва" можно видеть те самые торговые ряды, давшие название улице.


Торопимся, лишь мельком смотрим на Кремль с непролазной грязью на дороге и двигаемся по Тверской вверх.


Тверская до середины 1930-х по ширине была совсем как одна из центральных улиц типа Арбата или Пятницкой. Вот, например, угол с Камергерским:


А вот по тем временам огромная площадь перед нынешней мэрией:


На месте сталинского дома с книжным магазином "Москва" стоит небольшой домик с аптекой и кондитерской.

На этом фоне, конечно, Елисеевский магазин выглядел просто огромным торговым домом.


Наконец-то доходим до Страстной (ныне Пушкинской) площади, где проходит какое-то мероприятие и еле-еле можно продраться через толпу.


Вместо Пушкина стоит огромная колокольня снесенного в 1938 г. Страстного монастыря, а сам Пушкин стоит на Тверском бульваре.


После войны решили, что он будет красивее смотреться на противоположной стороне и аккуратно по рельсам перевезли его туда.

А мы, тем временем, отсюда снова имеем возможность запрыгнуть в трамвай и продолжить наше долгое путешествие от вокзала до вокзала.


Чего только не приходилось испытать пассажирам до введения метро! Порой кондукторы начинали откровенно халтурить. Снова слово Паустовскому:

- Мы, молодые кондукторы, придумали очень удачный, как нам сгоряча показалось, способ, чтобы немного передохнуть среди суматошного дня. Мы сговаривались с вожатым и уходили с конечной станции минуты на две, на три раньше, чем полагалось по расписанию или, как говорили трамвайщики, «не выдерживали интервала».

- Вожатый давал полный ход, мы быстро догоняли передний вагон той же линии и веселились. Передний вагон подбирал всех пассажиров, а мы шли порожняком. В вагоне было пусто и тихо, можно было даже почитать газету.

- Способ этот казался нам безукоризненным. Но мы, конечно, как это часто бывает, «поскользнулись на апельсиновой корке», начали пересаливать и носиться порожняком по Москве по три-четыре рейса подряд. Выручка у нас стала меньше, чем у остальных кондукторов. Начальство тотчас заподозрило неладное. В конце концов нас накрыли на этой хитрости и жестоко оштрафовали.

Тверская еще не застроена сталинскими домами и мы проезжаем церковь Благовещения, также не пережившая советского времени, при этом переулок, ведущий от Тверской к Патриаршим до сих пор называется Благовещенским.


Выезжаем на Старотриумфальную площадь (сейчас просто Триумфальная), которую и совсем не узнать:


Отдельно выделяется здание с башенками - кинотеатр Ханжонкова, который даже не снесли, а просто встроили в нынешнее административное здание.

И опять же вид Тверской-Ямской без сталинских зданий абсолютно неузнаваем, проезжаем храм Св.Василия Кесарийского, и уже вдали вырисовываются Триумфальные ворота на площади Белорусского вокзала.


До революции не зря сооружение именовалось именно воротами, а не просто аркой, смотрите, как изящно были проложены трамвайные пути:


В 1936 г. ворота демонтировали, по изначальной идее из хотели восстановить на этой же площади после ее капитальной реконструкции, но что-то пошло не так и, в результате, воссоздали ворота только в середине 1960-х на Кутузовском проспекте, движения через них пускать не стали, поэтому ныне воротами ни у кого язык не поворачивается называть это сооружение - теперь Триумфальная арка.

Вот и доехали до финальной точки нашего маршрута - Белорусского вокзала.


За сим трамвайная бригада прощается с вами.


Источник - zyalt.livejournal.com

30.04.2014 10:41